Пять лет тому назад на одну московскую сцену вышел парень лет тридцати с небольшим. Вышел и сообщил, что он сейчас расскажет про человека, которого больше нет, в смысле — он раньше был, но потом его не стало, — так что когда зрители будут слышать со сцены «я подумал…», то это будет именно про того человека.
Парня звали Евгений Гришковец, и он помнил то, о чем другие люди вспоминают мимоходом и никогда не говорят вслух — о дембельском альбоме, об обиде, что мультфильм, которого так ждал, оказался кукольным, об ощущении того, как течет время. Тот монолог назывался «Как я съел собаку», и он поделил театральную реальность.
Была жизнь до Гришковца — и есть жизнь с Гришковцом. Вернее было бы сказать, что пять лет назад вместе с Гришковцом — с его монологами и пьесами, где поровну слов и междометий и нет ни капли фальши, с его обаятельной манерой говорить, словно он с трудом подбирает слова — в театр пришла жизнь. Того спектакля он больше не играет — вместо него появились другие, с тех пор он съел собаку, подбирая самые точные слова для универсальных человеческих эмоций; по-существу, он научил театр говорить человеческим языком.
|
А спектакли "Как я съел собаку", наряду с "Настроение улучшилось" – самые любимые)))!!!
Слушаешь его и удивляешься: как же ведь все просто на самом деле!)))
Гришковец, , что ты есть!!!
Вот своё ОНО ВСЁ, родное очень – наше с вами общее прошлое. И Гришковец так это здорово помнит, и нам не даёт забыть. Спасибо ему огромное!
правда он будет более понятен несколько старшему поколению, нежели молодняку, для большинства из них это тупо уг... а жаль
ещё он с музыкантами не плохо контачит